- Ну если так посмотреть, то да, - вздохнул Никита. - Только сначала вернуть бы нам престол твоего отца. Чувствую я, много крови прольется, пока мы это сделаем, много воды утечет, и много времени пройдет. Дожить бы нам до этого дня.

- Никита, друг, что с тобой? - спросил я, понимая, что есть нечто, которое сильно тревожит моего товарища и друга. - Уж ты-то крови никогда не боялся, насколько я тебя помню.

Боярич отвернулся и ничего не ответил. Какое-то время мы ехали вдоль берега реки, молча, но я чувствовал, что он хочет мне что-то сказать. Он ведь наверняка за этим и увязался со мной на прогулку, так-то я вполне мог и один проехаться по окрестностям, здесь же везде дозоры да караулы, никого из чужих тут быть точно не должно. Только вот чего он тянет-то тогда, мог бы прямо сказать…

Неужели стесняется? Это серьезно, боярич Никита и вдруг стал стесняться? Чего же он тогда у меня вообще попросить хочет?

Я как-то и даже представить не могу, стесняющийся боярич Никита не вписывался в мою картину мира, это было бы так же странно, как если бы воды Днепра потекли не в сторону полудня, в Великое Черное Море, а наоборот. Уж если этому человеку нужно было что-то, то он всегда заявлял об этом прямо и смело. И меня он ничуть не стеснялся, потому что трезво рассуждал, что он - мой боярин, а я его князь. Какое стеснение может быть перед князем и его ближайшим слугой?

- Говори прямо, Никита, - сказал я. - Что тебя беспокоит? Чем я тебе помочь могу?

- Олег, - проговорил боярич Никита и, повернув голову, посмотрел мне прямо в глаза. - Дай мне людей.

Надо сказать, что этого я не ожидал. Думал, что он решил отпроситься куда-нибудь в Одессу, чтобы отдохнуть некоторое время, или попросит еще чего-то такого же. Но людей… Один раз я уже давал ему людей, да это было всего несколько разбойников, решивших, что лучше присоединиться к моему войску, чем отправиться на тот свет вместе с главарями и товарищами, которым не повезло. Надо было сказать, что дрались те разбойники самоотверженно, и все полегли на том поле, где мы встретились с людьми боярина Сергея.

Ну да, а куда им деваться было-то… Если бы они попытались сбежать, то мы их нашли бы, да повесили на ближайшем же дереве. А если бы погиб боярич Никита, а сами бывшие разбойники выжили бы… Я бы просто отдал бы их боярину Луке, и пускай тот делал бы все, что ему в голову придет. Думаю, он бы им кишки повыпускал заживо, и на этом бы все закончилось. Все-таки, Никита - его единственный сын, и наследник. И с наместниками Лука Филиппович поссорился именно из-за характера своего чада.

- Не хочешь? - спросил боярич Никита. - Думаешь, я и их погублю, как тех разбойников, которых ты мне под Орлом дал?

- Я думаю, что в том, что они погибли, твоей вины нет, - честно ответил я и пятерней растрепал волосы, чтобы ветер, дующий с реки, немного охладил кожу головы, которую напекло теплым летним солнышком. - Там ведь и новобранцы погибли, из тех, что мы в деревнях взяли. Ну не смогли они наравне с боярскими дружинниками драться. А вот за то, что твою голову сохранили, честь и хвала им. Хоть и разбойниками были, но на том свете им это зачтется.

- А почему тогда? - задал следующий вопрос боярич.

- Никита, если я тебе сейчас людей отдам, то кто у меня останется? Половина дружины под твоим отцом. Братья-лесовики и Санду под боярином Яном. Если я тебе людей выделю, до Славке, то сам кем командовать буду? Старыми воинами? И много я навоюю с пятью стариками?

- Так те, которых ты Яну дал, они все равно твои же, - ответил Никита. - Да и отцовские на самом деле твои, потому что отец - твой боярин. Если мне людей дашь, то командовать-то все равно будешь ты. Ты - князь, мы тебе подчиняемся.

- Что случилось, Никита? - спросил я у парня напрямую. - Почему ты вдруг у меня людей попросил? Расскажи честно, и я попытаюсь решить твою проблему.

- Да отец все, - ответил боярич. - Он же в мои годы уже дружиной командовал, и многие из тех, кто сейчас с нами едут, еще из той дружины. Везло ему, людей он мало терял, это мы новобранцев потеряли, когда наместники в нашу усадьбу приехали, чтобы нас в железо заковать, да на суд. Вот он и мне говорит, чтобы я не ждал, пока он умрет, чтобы дружину его повести, а свою набирал. Тем более, он воинам своим сказал, чтобы они после его смерти не мне присягнули, а тебе.

Я чуть поводья из рук не выпустил. Ну и зачем боярин Лука так, что он, из сына своего врага мне вырастить хочет? И странно это, Лука Филиппович ведь неглупый человек, да и сына своего он любит. Или что, он его так расти мотивирует, свою дружину собирать? Странные методы воспитания, конечно, впрочем, не мне о них судить, у меня-то отца вообще никогда не было.

- Он действительно так сказал? - спросил я, с трудом справившись с удивлением.

- При мне это было, - мрачно ответил боярич Никита. - Так что да, если с отцом что-то случится, то у тебя на два десятка воинов больше будет.

- Будем надеяться, произойдет это нескоро, - ответил я. - Хороший человек твой отец, и советник тоже хороший, особенно в таких делах, как наши. Даже и не знаю, что без него делал бы.

- Да и он тоже не знает, что без тебя делал бы, - ответил Никита. - Если б не ты, меня б повесили уже давно, а отец, наверное, мстить пошел бы и всю дружину положил. Но вообще мне иногда кажется, что он хочет, чтобы ты его сыном был, а не я.

- Только вот я князя Кирилла сын, а не его, - ответил я. - И не говори так. Любит он тебя, точно знаю. Он ведь за мной пошел только потому, что я тебя спас. За мной, считай, в безнадежное дело. Я лично до сих пор не верю, что я отцовский престол завоевать смогу, хоть мы и окрепли за это время, да и союзников набрали.

- Пошел, да, - проговорил боярич Никита. Мне на мгновение показалось, что ему стало стыдно. - И правильно, что пошел. Все лучше, чем на тракте разбойничать и в заброшенной деревне прятаться.

- А насчет людей, я тебе так скажу, сейчас мне взять их негде. Но как только в Киеве окажемся, я набор начну. И вот из них ты уже себе дружину соберешь. Содержать ее тоже ты будешь, покажем отцу твоему, что ты умеешь. А долю в добыче я тебе обеспечу. Хорошо?

- Спасибо, Олег, - боярич Никита тут же повеселел. - Ты настоящий друг. Никогда этого тебе не забуду.

- Рано благодаришь, - ответил я. - Вот сладится, тогда и будем об этом говорить. А теперь, может быть, с ветерком прокатимся? Давай, кто быстрее до того холма?

- А давай! - согласился Никита.

Его лошадь была явно лучше моей, и я это знал. Но я специально хотел дать ему выиграть. Пусть порадуется, что своего князя обогнал, а то он совсем нос повесил. А мне боярич нужен такой, каким он раньше был: злой и жестокий. Чтобы враги его боялись, в общем, и чтобы он с радостью шел их бить. А врагов впереди нам встретится еще достаточно.

- На счет три! - крикнул Никита. - Раз, два. три!

И мы пришпорили лошадей, пустив их вскачь. Травы было немного, но она была густая, и я опасался. что в ней могут оказаться принесенные рекой во время паводка коряги. Да, я ехал на обычной лошадке, а не на своем боевом коне, украденном у убитого мной боярина под Осколом. Тот-то верно служил мне уже в нескольких битвах, и я надеялся, что будет служить и дальше, поэтому его я берег. Но мне все равно не хотелось, чтобы лошадка сломала ногу, ее ведь после этого придется прирезать и пустить в общий котел. К конине я, конечно, пристрастился за последнее время, мясо вкусное, нежирное, но все равно скакуна было жалко.

Никита, похоже, о корягах не волновался, поэтому горячил своего коня, что было силы. Он быстро обогнал меня на полтора корпуса и продолжал увеличивать разрыв. Тогда и я решил ускориться, тем более, что ехал я по примятой моим товарищем траве, так что можно было не волноваться о том, что лошадь обо что-то споткнется.

Ветер бил в лицо, развевая волосы. Нет, все-таки весело это - гоняться, не удивлюсь, если где-нибудь в этом мире так и вообще гонки на лошадях устраивают. А что, почему бы и нет. Если есть любители ставить деньги на кулачных бойцов, то должны быть и желающие поставить на того, кто первым прискачет на место.