Получено редкое достижение: «Одним махом семерых побивахом». За уничтожение в результате одного единственного выстрела семерых сильных противников вам открывается Дополнительная Характеристика Меткость. Меткость +2.
Очевидно, та моя очередь на половину вставленной ленты Системой за один единственный выстрел была воспринята. Что ж, теперь придется еще одну Дополнительную Характеристику тренировать. И еще не менее замечательно то, что не вся информация обо мне в этом уведомлении отражается. Та же регенерация, к примеру, в качестве незадекларированного бонуса проходит, удивляя скоростью моего излечения местных эскулапов.
— Так что, Иван, не передумал к нам на постоянку идти? — Ага, про это тоже разговор уже был. Комбат в прошлый раз мне признался, что мой испытательный срок подошел к концу, и он будет очень рад меня в своем отряде в качестве постоянного мага видеть. Ну, и пообещал за мои героические действия в качестве награды выдать редкий целительский артефакт, способный с одной зарядки исцелять раны и заболевания вплоть до средних включительно. К примеру, мои глубокие ожоги на загривке и верхней части спины, как раз по категории средних и проходят. Только я, пока мне этот артефакт вручат, уже, быть может, и сам от своих повреждений регенерирую.
— Не передумал Иван Иванович, съезжу на побывку домой, в Москву и к вам вернусь. — Это обращение к командиру по имени-отчеству тоже этакой частью награды было. Не материальной, моральной всего лишь, но очень ценной. Благодаря такому вот признанию я вполне мог претендовать на обучение дополнительным боевым заклинаниям. Когда вернусь из отпуска в отряд, разумеется.
— В таком случае, постарайся слишком надолго дома не задерживаться. В Ленинграде мы только до конца сентября будем располагаться, а потом придется тебе наш отряд в окрестностях Читы разыскивать.
Комбат оставил на табурете возле моей кровати жестянку с набранной в нее первой черешней, красной и очень сладкой на вкус, и ушел дальше своими командирскими делами заниматься. А я остался размышлять и планировать нашу с друзьями и родственниками дальнейшую жизнь. М-да,… планы на жизнь…. Кстати, я же так и не поведал, чем вся эта катавасия с кочевниками закончилась. А она закончилась. Причем быстро и для всех нас очень неожиданно.
Фрунзе со своей преданной лично ему дружиной в качестве этакого засадного полка выступил. Ну, или в качестве диверсионного подразделения. Обошел краем боевые порядки противостоящей нам армии и прямо по ставке Субедея с расположившимися там же поблизости шаманами ударил. Рассказывают, Субедей, перед смертью от руки нашего командарма, пообещал еще вернуться. Ага, чистый терминатор, в натуре! Не все шаманы в результате той атаки погибли, большей частью просто разбежались, но с оставшимися собрать Большой Круг будет уже очень проблематично. Лишившись магической поддержки и не имея толком артиллерии, Амангельды на замирение пошел. Правда, оговорил определенную автономию своих территорий. Наивный! Думал по-прежнему этаким региональным самовластным правителем усидеть, даром, что под красным знаменем. Его буквально на следующие же сутки убитым в его юрте нашли. Разумеется, тех, кто совершил данное злодеяние, никто не нашел, да, наверное, и не искал, в сущности. Акела промахнулся! Этим все сказано.
Что-то я совсем невнимательным стал. Так в свои думы глубоко погрузился, что подошедшего к самой моей кровати Фрунзе только в самый последний момент заметил.
— Саша? — Вопросил он меня. — А что ты здесь делаешь? И где этот герой, Иван Елисеев?
— Ну, видите ли, Михаил Васильевич, — замялся я, — дело в том, что я под этим именем в армию записался.
— А Полинка то хоть знает, где ты пропадаешь? — Взыграли у командарма его отцовские инстинкты. — Или ты втайне от нее на войну удрал?
— Я ей письмо отправил, что уехал родителей навестить, а тут вдруг такое случилось. И деревню нашу эти нехристи спалили….
— Ну-ну, письмо он отправил…. Ладно, держи, герой, свою награду! — И Фрунзе вложил мне в ладонь что-то колючее.
Глянул. Натуральный царский орден. Причем, из высокоранговых. Звезда, вся усыпанная мелкими бриллиантами.
— Ты на форму не гляди, — понял мои сомнения мой потенциальный тесть, — там с обратной стороны я приказал выгравировать, что это революционная награда за твою храбрость. Просто столь сложные и сильные артефакты все наперечет, да и форма у них строго выверенная, чтобы регенерационные целительские заклинания наилучшим образом укладывались.
— Служу трудовому народу! — Опомнился я с запозданием.
— Ну-ну, служи. Главное, про Полинку мою не забывай. Любит она тебя, балбеса. — И Михаил Васильевич, поднявшись с табурета, на выход из шатра направился.
— Михаил Васильевич, — решившись, негромко позвал я этого сурового человека, заметив, что сопровождавшие его лица уже поспешили покинуть наш полевой госпиталь.
— ??? — Обернулся ко мне Фрунзе, вопрошая взглядом.
— Пожалуйста, подойдите ко мне, у меня важное….
— Слушаю тебя, — Фрунзе тоже оглянулся вокруг на предмет возможных нежеланных ушей, настолько его мой зов заинтересовал, и демонстративно какой-то амулет активировал, отчего шум из-за полотняных стен шатра совершенно пропал.
— Не знаю, получится ли предначертанное изменить, но я все же попытаюсь…. В ближайшем будущем вам операция предстоит. Вроде бы язва желудка, но может и что-то другое, — я постарался взглядом донести всю важность сообщаемой мной информации, — казалось бы, простая и почти безопасная операция…. Но, если вы согласитесь на нее, то ее не переживете. Не то хирурги что-то не то сделают, не то анестезиолог неправильно наркоз даст,... слышал я о зельях Парацельса, лучше их попробуйте.
— Так ты, ко всему прочему, еще и пророк выходит?
— Не пророк. Другое. Не в точности знаю, что в будущем произойдет, а отдельными моментами и не на сто процентов достоверно.
Из нашего шатра Фрунзе ушел только через три часа. Все вытрясал из меня, что я еще знаю. Полностью не раскрылся, но на усиление партийной борьбы довольно прозрачно намекнул. Не порекомендовал ему в союз с выходцами из Первой конной вступать. Таким решением в прошлом мире Фрунзе многих, надеявшихся на его беспристрастный нейтралитет, оттолкнул. Может, получится все же параллельный ход событий в двух мирах хотя бы в части, нас касающейся, отклонить. Но в ближайшем будущем лучше мне на время оказаться от столиц с их бурлением элит вдалеке. Полинкин отец выдать новоявленного пророка не должен, но ведь и по косвенным признакам мое влияние вычислить возможно. Чита как раз подходит. Осталось только еще друзей в этом убедить, благо, Степаниду ее начальники на работу в провинцию и планируют отправить. Хм. Еще Полина остается. Интересно, согласится она вместе со мной из Москву в этакую Тмутаракань ехать?
Андрей Коткин
100 лет тому назад. Часть третья
Типа пролог, хотя, возможно, интерлюдия
В просторном помещении, за столом в форме громадной буквы «Т», сидели трое. После устранения от власти Льва Революции именно этот триумвират по факту управлял Советской Россией и кое-какими прилегающими территориями, прежде составлявшими губернии Российской империи.
Место во главе стола оставалось вакантным, трое расселись посередине «ножки» этой буквы. Случайно так получилось, или рассадка четко отражала взаимодействие и противоречия внутри триумвирата, но по одну сторону стола оказалось двое: курчавый, стройный брюнет с глазами немного навыкате и благообразный упитанный мужчина в очках, с лицом украшенным профессорскими бородкой и усами, а по другую сторону — невысокий мужчина, как сказали бы следователи, вздумавшие его описать, кавказской наружности. Ну, и еще добавили бы в качестве основной приметы плохо работающую левую руку. Григорий Зиновьев и Лев Каменев против Иосифа Сталина.
— Ну что, мои дорогие сообщники-соратники, — начал Сталин, — поздравляю вас, теперь мы можем с полной отдачей начать построение социалистического государства в одной, отдельно взятой стране. Больше никакого пожара всемирной революции.