Я вот, к сожалению, не знаю, как со слабоумными общий язык находить. Да и подавляющее большинство нормальных людей с такими людьми, как Федор, предпочитают не пересекаться и проходить мимо. И неприятно и неудобно, пусть и совесть потом будет на нервы действовать.
— Она твоя! — егерь вновь отдал ему флягу и тот вцепился в нее, словно обезьяна в кокос.
— Ну, а теперь расскажешь?
То быстро и часто закивал головой, отчего шапка слетела и упала на сухую траву. Старик поднял ее и надел ему обратно на лохматую голову парня.
— Я… За вами ходил, боялся, что вы их увидите.
— Кого? — вырвалось у меня.
Тот посмотрел на меня с испугом.
— Морлоков…
— Кого? — не понял Матвей Иванович.
— Ну, морлоков. Их так отец называл. Они по ночам выходят.
Твою за ногу, так он что, в курсе, что это за хрень на бревне сидела?!
— Та-ак! — я медленно подошел ближе к парню. — Ты извини, что я так набросился, ладно? Я думал, ты плохое что-то задумал. Ошибся, а ты ни причем, оказывается.
Тот неуверенно кивнул и отодвинулся от меня подальше.
— Расскажешь нам про морлоков?
— Да… Но я немного о них знаю. Отец знал, когда в шахте работал.
Мы с егерем переглянулись… Так, а вот это уже не просто ниточка, это жирнючая зацепка. Его отец тот самый шахтер Афанасий, который работал на закрытой шахте. Уж не потому ли ее закрыли, что столкнулись с этими человекоподобными морлоками? Что он там сыну рассказывал, никогда и никого не интересовало. А зря — Федор наверняка много чего мог бы рассказать, если бы на него кто-то обратил внимание. Вот только слава слабоумного, автоматически сделала его изгоем.
Шахта… Золото… Динамит…
— Морлоки под землей живут, — срывающимся голосом, продолжил Федор. — И всегда жили. А потом те люди, с мельницы проход в старые туннели золотой шахты пробили. Нашумели сильно. Морлоки вышли к ним, а они стрелять начали. Убили многих. Ночью они пришли и всех людей убили. Не сразу.
— Вот так история… — пробормотал я, не зная, верить этому или нет. — Значит, наши браконьеры взорвали один из закрытых входов и случайно выпустили этих подземных жителей?
— А дальше что? — спросил егерь.
— Морлоки часто голодали. Под землей еды мало, когда совсем плохо было, своих ели. А сейчас…
— А сейчас еды вдоволь. В лесу, да? Охоту на кабанов ведь они объявили? — спросил я.
Федор что-то пробормотал, потом кивнул.
— Угу, ну понятно. Только неясно, как они охотились на осторожных кабанов? И почему брали не все подряд, а только ляжки, где мяса больше?
— Может, охотились по двое-трое и не могли сразу много унести? — предположил егерь.
— Возможно, — согласился я. — Но как они убивали их?
— Федя, а у этих морлоков оружие есть?
— Не знаю.
Я выпрямился и шумно выдохнул. Оперся спиной о кузов машины. Что же, вот картина и разъяснилась. Теперь ясно, в чем наша проблема.
— Ну что, Матвей Иванович… Говорил же, нет никакой нечистой силы.
Тот посмотрел на меня с укором.
— А черти эти подземные, разве не нечистая сила?
Конечно, во все это было сложно поверить. Какие-то подземные жители, похожие на человека… Даже версия про снежного человека или какого-нибудь мутанта звучит более правдоподобно. Может, все-таки какая-нибудь радиация? Может в шахте наткнулись на какую-нибудь радиоактивную руду? И потом, после того как шахта закрылась… Нет! Эта версия разваливалась сама по себе… Вероятно, все что мы узнали от парня может и не бредовые выдумки, но это нужно было проверить. Хорошо бы собрать людей и наведаться в ту шахту, посмотреть, что и как. Только как найти тот проход, что взорвали люди Снегирева?
Я оглянулся на связиста и Андрея. Те стояли в стороне, поглядывая на нас. Кажется, их не сильно волновало, о чем мы говорили с Федором.
— Так, идемте в поселок уже. Обсудим все поподробнее.
— Федор, идем с нами. Горячей еды поешь, отдохнешь. Никто тебя не обидит.
Но тот повел себя странно, испуганно попятился и развернувшись, бегом помчался в Прокофьевку. Я хотел было остановить его, но передумал. Сейчас он бесполезен. Хорошо бы возобновить контакт позднее. И еще, было бы полезно посмотреть, где он живет. Вдруг, там будет что-то полезное?
Но это уже потом.
Мы двинулись вперед.
Телеграфист шел впереди всех, не терпелось ему проверить связь и отправить запрос о помощи. За ним двигался Андрей, а уже за ними, с небольшим отрывом и мы со стариком.
Когда мы подошли к телеграфу, из открытой двери раздалась ругань и какой-то громкий хлопок. Затем громкий возглас и стон. Мы поспешили внутрь и увидели валяющийся на полу стул и Макара Яковлевича, сидящего рядом и потирающего ушибленную ногу. Лицо у него было перекошено от боли.
— Что случилось? — спросил я.
— Не работает, — хмуро произнес связист. — Не работает, зараза. Все было зря, понимаете?
Я тяжело выдохнул, посмотрел на егеря. Тот покачал головой от досады.
— Дерьмово, вышло. Что-то второй раз идти на то место мне не хочется! — произнес я. — Еще предложения есть?
Вдруг, с улицы раздался топот ботинок. Через несколько секунд, внутрь вбежал Андрей. Лицо бледное, глаза выпучены.
Меня даже озноб пробрал. Неужели, что-то случилось, пока нас не было?
— Беда, беда…
— Твою мать! Ну что еще? — возмутился егерь.
— Ночью на нашу Прокофьевку напали. Две женщины пропали.
— Что-о? — воскликнул я, не поверив словам. — Это что, шутка?
— Да какие тут шутки?! Свидетель есть. Старик Митрофаныч. Говорит, видел в темноте какого-то худощавого бледного человека без одежды… И это, одна из пропавших, Ольга…
Глава 18
Туман войны
Черт возьми! Чем дальше, тем хуже!
Рассказ временно исполняющего обязанности председателя сельсовета Прокофьевки, Кулагина Сергея Ивановича, получился сбивчивым.
— Ну как дело к закату пошло, мы поняли, что вы в лесу ночевать останетесь. Я раздал указание всем жителям покинуть дома на окраине и собраться у соседей и родственников в центре. Места там много, да еще и здание сельсовета, вон оно какое просторное. Ну понятно, что неудобно, конечно, но зато безопаснее. Зато все друг у друга на виду. Только вот фельдшер наш оставлять лазарет отказалась.
— Почему? — нахмурился Матвей Иванович.
— Так она же баба упрямая! — зампред только плечами пожал. — У нее там двое лежачих больных с воспалением груди лежат. И Монгол еще раненый. Нет бы перенести их, так она ни в какую. Твердит одно и то же, что в лазарете им точно ничего не угрожает. В общем, переубедить ее не удалось. Ольга с ней осталась, а заодно и двое патрульных. Ну а что такого?
Я недовольно ухмыльнулся. Действительно, что такого?
В плане связи, поселок отрезан от остального мира, помощи ждать просто неоткуда. В окрестностях люди пропадают, бродит убийца и еще какая-то дичь в лесу завелась. А в остальном, все нормально.
— А дальше что? — спросил егерь.
— Да ничего. Все спокойно было, патрульные делали постоянные обходы, чередовались. А под утро началось. Сначала одна группа в темноте что-то увидела, открыла огонь. Потом другая. Пока все сбежались к западной части поселка и все осматривали, на другом конце кто-то в лазарет вломился. Когда добрались, в лазарете пусто было. Дверь в помещение с больными наглухо закрыта. А Ольги и фельдшера нет нигде. На полу ружье разряженное, две гильзы стрелянные и кровь чья-то. А старик Митрофаныч из восьмого дома, дай бог ему здоровья, в окно видел, как из окна лазарета человек выполз. Худой, бледный и без одежды совсем. На улице холодно, особенно под утро, а он голый. Сначала я решил, что тому привиделось, да только Митрофаныч, несмотря на возраст, видит лучше, чем все мы вместе взятые. Вот как.
— И что он видел?
— Зрение хорошее, а память нет. Уже потом, когда поняли, что есть свидетель, когда все рассказал, мало что из деталей помнил. Вот как я говорю, так все и сказал.