Внезапно для самого себя я почувствовал, что кулаки мои сжались от злости. Нельзя так делать. Не по-человечески это.

- Антон, Глеб и боярич Никита с холопами обойдут деревню и спрячутся вон за тем забором, - указал я на высокую ограду, окружавшую довольно большую избу с покрытой дранкой крышей. - Дом, очевидно, богатый, даже стены беленые, его обнесли в первую очередь. Мы останемся тут. Вы, как дойдёте, сигнал подайте, и сразу же начинаем по татарам стрелять. Сколько успеем, болтами побьем.

- Они в ответ стрелять будут, - заметил боярин Лука.

- Они на открытом месте, мы в укрытии будем, нам стрелять легче, - ответил я. - Первыми стараемся сбить тех, кто верхом, иначе отъедут, потом покоя не дадут.

- Будь по-твоему, княжич, - согласился Игнат, повернулся к нашим. - Ну, вы слышали, что княжич сказал.

Парни почти бесшумно отошли и двинулись через огород. По моим прикидкам на то, чтобы обойти деревню понадобится немало времени, но все равно больше, чем на грабёж.

Сам же я продолжил смотреть на происходящее на площади, и чем дольше наблюдал за этим, тем меньше мне это нравилось. Плачущие женщины с кричащими младенцами на руках, избитые, еле держащиеся на ногах мужчины, дети постарше, жмущиеся к своим родителям. И ведь, если мы не поможем, не вступимся, то их ждёт долгая дорога в степь и большинство из них умрёт в пути.

Но этим, можно сказать, повезло, потому что остальные окажутся на татарских невольничьих рынках. А потом будут впахивать на полях, работать в садах или ублажать своих новых господ.

- Теперь понимаешь, почему Пять Княжеств должны сильными быть и под единой рукой? - спросил у меня Игнат. - Если этого не будет, рано или поздно татары и до наших доберутся. Может быть, даже и до Васильевского села.

- Понимаю, - сквозь зубы ответил я, снял со спины самострел, натянул тетиву и наложил болт.

Остальные поступили так же, как я. Теперь у нас было два десятка выстрелов, и, если повезёт, этого будет достаточно, чтобы покончить с разбойниками. Если нет, разбираться с ними придётся уже в рукопашную.

Наконец, за беленым забором мелькнула и упала зелёная тряпица. Это был тот самый сигнал, которого мы ждали.

- Пора, - выдохнул я, высунулся из-за забора и выстрелил как раз в того богатого татарина, который бил женщину плетью.

Тот успел в последний момент дернуться в сторону, но недостаточно быстро, поэтому болт угодил ему в плечо и вышиб из седла. Татарин свалился на землю да так и остался лежать.

Слитного залпа у нас, конечно, не получилось, но так было даже лучше, иначе воины наверняка принялись бы выцеливать тех татар, что были одеты побогаче, а остальные остались бы без своей доли смерти с оперением. Все-таки о добыче все поняли, а имущество убитого в бою переходило к победителю.

Я поймал себя на том, что тупо смотрю, как разбойники один за другим валятся на землю. Спохватился, зацепил тетиву за крюк на поясе, наклонился, уперся ногой в стремя самострела и резко выпрямился. Наложил второй болт из колчана, высунулся, но стрелять было уже не в кого: большинство разбойников валялись на земле, только двое или трое самых удачливых попрятались за колодцем. Дальше им бежать было некуда.

Согнанная татарами в центр деревни толпа, оставшись без пригляда, принялась разбегаться в разные стороны. Люди спешили укрыться от летящих со всех сторон самострельных болтов, хотя по селянам как раз-таки никто не стрелял. Началась суматоха, свою лепту в которую вносили крики раненых, которых топтали ногами.

Я прицелился в сторону колодца выстрелил на удачу, но не попал. Ну да, не на что было надеяться, да и далековато тут для точного выстрела, как ни крути.

- За мной! - приказал я, закинул самострел за спину, подхватил с земли валяющийся на ней щит и, схватившись рукой за верх забора, перебросил через него свое тело. Удостоверился, что остальные последовали моему призыву и скомандовал. - Рать, стройся!

Все-таки не зря Игнат и остальные старики столько времени потратили на занятия с молодежью. Посреди улицы почти моментально выросла стена щитов, укрываясь за которыми мы двинулись к спрятавшимся за колодцем разбойникам. Один из них высунулся и метнул стрелу, которая прилетела в мой щит, но не пробила его, а завязла в толстом дереве.

Тут о себе напомнили и братья-лесовики с боевыми холопами боярича Никита, снова обстреляв укрытие татар из самострелов и луков и заставив их залечь.

- Быстрее надо, - сказал Игнат. - Пока спохватиться не успели.

- Рать, бегом! - закричал я, и сам ринулся вперед.

Бежать, не ломая строя - то еще искусство, но и на это моя маленькая дружина оказалась способна. Крича на полтора десятка луженых глоток, мы преодолели расстояние до колодца и вступили с разбойниками в бой.

Игнат долбанул первого попавшегося на пути татарина щитом и тут же добавил ему по макушке навершием меча, после чего разбойник свалился на землю и затих. Второй же достался мне. Одним ударом я перерубил лук, которым татарин попытался защититься, и тут же вогнал острие клинка ему в грудь. Провернул, выдернул, стряхнул капли крови и остановился.

Все, кончились враги. Я вдруг почувствовал себя так, будто из меня вытащили какой-то внутренний стержень, будто все кости растворились, и тело мое удерживается вместе только тонкой пленкой кожи, будто вода в бычьем пузыре. Боевая горячка сошла на нет, как будто ее и не было, строй распался.

- Командуй, княжич, - прошептал Игнат. - Тебе голову нельзя терять.

Командовать? А что командовать-то? Раньше после боя мы принимались врагов обыскивать, да добычу делить, а тут вообще неясно что делать. Хотя, враги-то вон, валяются, надо с ними еще разобраться. Да и своих бы проверить, нет ли никого раненых.

- Раненые есть? - как можно громче спросил я.

Мало ли, не заметил кто в горячке боя, а у него стрела в пузе… Но нет, молчат все, никто ничего не говорит, значит, без потерь сработали. Это хорошо, что татары нападения не ожидали, да нам их с двух сторон расстрелять удалось. Ну и то, что командиров первыми выбили, конечно. Да и не воины это, разбойники, не ожидали они здесь на дружину наткнуться…

- Врагов проверить, если есть кто живой, вяжите и тащите сюда, к колодцу! - принялся я приказывать. - Добычу, которую они с деревни взяли, не дербанить, все возвернем. Все, что на трупах найдем, наше. Боярин Лука, ты со своими людьми дозоры расставь, на случай, если это не вся шайка, а еще кто-то придет. Чтобы они нас не расстреляли, так же как мы их. И лошадей поймайте, пока не разбежались. Хорошие лошадки, нам пригодятся.

- Надо остальных сюда позвать, - шепотом подсказал старик. - Тех, что с лошадьми и повозкой остались.

- Ефим, съезди к нашим, пусть лошадей и повозку сюда везут, - приказал я одному из новиков. - Тут колодец есть, хотя бы напоим лошадей.

Дружина разошлась исполнять приказы, оставив нас с Игнатом вдвоем. Старик принялся сноровисто связывать того из татар, которого он оглушил ударом по голове. Ну, хоть один пленный есть, допросить бы его… Только как его допросишь, если он нашего языка не знает?

- Игнат, ты татарский знаешь? - спросил я у старого воина.

- Нет, не знаю, княжич, откуда, - помотал головой тот. - Стар я уже языки учить, да и не разговаривали мы с ними, бились больше.

Из ближайшего дома, того самого с белеными стенами, вышел мужчина с повязкой на голове и, пошатываясь, двинулся к нам. Похоже, что спрятал в доме семью, а потом пошел разбираться с тем, кого надо благодарить за помощь. Когда он подошел поближе, я смог разглядеть, как крепко ему досталось: помимо повязки на голове, один глаз заплыл настолько, что даже не открывался.

- Благодарствую тебе за помощь, боярин, - обратился он ко мне.

- Князь, - поправил его Игнат, который как раз закончил связывать пленного и выпрямился, отряхивая руки. - Князь, селянин, князь. Не боярин.

- Прощения прошу, - пожал тот плечами. - Вовремя вы на татар поганых налетели, они нас уже вязать и в степь тащить собирались. И за себя спасибо говорю, и за семью свою, и за остальных из села.