Хитромудрые ловушки, установленные в лесу, тоже принесли свои плоды. Так как братьев-лесовиков не планировалось брать с собой в подземелье, я на время освободил их от тренировок, предоставив им полную свободу действий. И они оправдали мое доверие, одновременно удивив меня своей изобретательностью.
Каких только ловушек они не сделали в этом небольшом лесочке, что находился между нашей крепостью и логовищем костеглотов. Были там и большие колоды, подвешенные на деревьях и падающие, если сорвать веревку, их державшую, и ямы с заостренными кольями внизу, и еще много самых разных изобретений. Честное слово, кого-кого, а их мне хотелось бы отправить учиться в монастырь, чтобы посмотреть, до чего могут дойти настолько изобретательные умы, если добавить к этому огромные знания, которые хранятся в Обители.
Проблема была разве что в том, что периодически в эти ловушки попадались не костеглоты, а самые обычные животные, в этом леске проживающие, но никто этому не расстраивался. Дичина она и есть дичина, для шкур место тоже всегда найдется, да и свежему мясу можно только порадоваться, оно все равно лучше, чем солонина, которую нам отгрузили в Виннице.
Но с еще полдесятка тварей парни на свой счет записали, и получалось, что мы уничтожили как минимум девятерых костеглотов. По моим прикидкам это была примерно половина от их общего количества, ну, может быть, треть, если считать с молодняком. Так или иначе, но задачу мы себе порядком облегчили.
Владуц, кстати говоря, прислал в крепость Санду, который уже успел оправиться от раны. Я поселил его в дружинном доме, выделил ему одну из кроватей. Молдавский охотник быстро влился в коллектив, и даже умудрился подружиться с братьями-лесовиками, хоть они и частенько соревновались между собой в том, кто лучше стреляет, метая стрелы в уже установленные снаружи крепости мишени из тряпок и соломы.
Да и боярину Яну паренек явно пришелся по душе, он даже умудрился научить бывшего наместничьего егеря каким-то новым трюкам, связанным с охотой. Я-то считал, что Ян знает об охоте все, но нет, им удалось найти общий язык, и они много ходили и разговаривали. Честно говоря, мне это было только выгодно, и я вообще ждал, что со дня на день парень попросится в мою дружину. Если, конечно, Владуц не внял моим словам, и не стал, наконец, обращаться с ним как со взрослым.
Осознав, наконец, что заснуть мне больше не удастся, я поднялся с лавки и, как был, отправился прочь из своего кабинета. Зажигать факела не стал, хоть на улице еще и было темно, и прямо как есть, отправился к колодцу, где умылся и от души напился воды. Вернулся обратно в “ратушу”, натянул на себя стеганый поддоспешник, сверху воинскую куртку, решив, что ни от кольчуги, ни от пластинчатого доспеха все равно не будет толку, только двигаться окажется труднее, а удар когтей и такая защита должна выдержать. За пояс засунул нож, отцовский меч даже из сундука доставать не стал, потому что толку от него все равно не будет.
Я собирался пойти в логовище костеглотов вместе со всеми, вооружиться копьем. Не потому что я был каким-то там непревзойденным воином, на самом деле я наверняка принес бы больше пользы, если бы таскал факелы. Но не пойти туда я не мог: во-первых, это мое дело идти в бой вместе с моими воинами, а во-вторых кто-то же должен командовать. А кто как не княжич должен это делать?
Все-таки встал я слишком рано, хоть мы и собирались сегодня отправиться в путь, даже не завтракая. Наедаться перед тем как идти в бой не стоило, отяжелеем, да и если удар по животу кто-то пропустит, то нехорошо получиться может. Есть будем уже после того, как с тварями разберемся.
Окончательно собравшись, я решил проверить посты, снова вышел на улицу, на этот раз все-таки запалив факел, чтобы не споткнуться и не свалиться с лестницы, когда буду подниматься на стену. Прошел немного по краю стены, убедившись, что никто из караульных не спит, и отправился к надвратной башне, на которой сегодня должны были дежурить Степан с Ефимом.
Они оказались на месте, все так же упрямо вглядывались в темноту, пытаясь углядеть опасность. Но опасность себя никак не проявляла, твари так и вообще сегодня не пришли, как не приходили и всю последнюю неделю. Я иногда даже думал, что может быть, они все просто умерли от стрел и попались в ловушки братьев-лесовиков, но нет, не могло же быть такого, чтобы всю округу вводил в ужас неполный десяток костеглотов. Да и следов на тропе их было гораздо больше, чем на девятерых положено. Нет, правильными мои расчёты должны быть, кто-то, так или иначе, должен был остаться там, в логове.
- Что, княжич, не спится? - спросил у меня Ефим, когда увидел, как я поднимаюсь на надвратную башню.
Хотел я ему, было, попенять, чтобы княжичем меня не называл больше, а потом подумал, какая разница. Все свои кругом, Тришка и смерды, что в крепости живут, спят еще наверняка, и спать будут долго. Они же землю не пашут, чтобы с утреца пораньше в поле отправляться, да на огороды. Так, совсем чуть-чуть поднимают, только чтобы самим хватило.
- Не спится, - кивнул я. - Всю ночь кошмары снились, а сейчас проснулся и заснуть не могу.
- Это плохо, - ответил Степан. - Это мы после караула спать завалимся, а вам сегодня в логовище тварей поганых идти. В бой, почитай. Плохо будет, что бой, а ты не выспался, Олег.
- Издеваешься что ли? - прищурившись спросил я. - Да и вы тут не спать будете, а крепость охранять. Спать пойдете уже когда мы с тварями разберемся, да вернемся.
- Даже не думал издеваться, - серьезно ответил Степан. - Это да, крепость охранять - дело важное. Было бы еще ее от кого охранять, если разбойники все костеглотов перепугались, да разбежались. А с молдаванами у нас, вроде, благодаря тебе, мир да дружба.
- С одним родом только, - пожал я плечами. - Из одной деревни, Рубленицы. Она хоть и большая, но все равно это не так много молдаван.
Кстати, надо бы Санду разбудить, да в деревню его отправить, чтобы Владуцу сказал, что мы тварей бить отправляемся. Но это потом, куда он посреди ночи пойдет-то, когда солнце уже встанет, разбудим. В принципе, молдаван на месте самого боя нам и не нужно, пусть позже подойдут, когда мы уже закончим, трупы приберут, да курган зароют, чтобы больше ни одна тварь там поселиться не могла.
- Ну других молдаван в окрестностях вроде бы и нет?
- Есть другие, - ответил я. - Более того, у них уже такой же наследник князя, как я, объявился. Владуц рассказал, что есть какой-то парень, который собрал ватагу и объявил себя сыном князя Драгоша.
- Вот ведь совпадение, - почесал голову Ефим. - Ну а нам-то что с того?
- А нам с того то, что он людей пытается на войну с Союзом Торговых Городов подбить. Ну и нас, брянских, да орловских, естественно тоже не очень любит. Это ведь наши сначала Драгоша из Одессы выбили, а потом Бельцы сожгли, да его самого убили. Так что не дрыхните, а смотрите во все глаза, мало ли, вдруг этот самый “княжич” придет сюда? Знает, небось, что тут все привыкли, что из-за костеглотов в округе ни одной живой души не бывает, и службу толком не несут.
- Как не несут, - удивился Степан. - Несем мы службу исправно.
- Твердо и четко, - кивнул Ефим.
- Ну да, вместо того, чтобы по сторонам смотреть, да за окрестностями наблюдать, с посторонним тут языками чешете, - больше в шутку, чем серьезно, сказал я.
- Да какой ты посторонний-то, ты же княжич наш, - удивился Степан, который, похоже, мои слова воспринял серьезно. - Что нам, гнать тебя что ли отсюда, если ты посты проверять пришел?
- Да шучу я, - покачал я головой и усмехнулся. Ну да, посмотрел бы я на то, как они меня гнать стали бы.
- Да и сам подумай, кто осаду решится начать, пока твари вокруг озоруют, - продолжил Ефим. - Ты же лагерь поставишь, конечно, но лагерь-то это не крепость, твари в него ворваться могут и резню устроить. Так что нашу заставу только если приступом брать, да и то кровью умоются, пусть здесь и немного воинов останется.