- Уж больно ты умный, - прищурился мужик. - И язык у тебя, я вижу, длинный. Укоротить бы его.
Он потянулся к висящему на поясе тесаку, но я успел быстрее, выхватил из ножен боевой нож и одним резким движением, отработанным сотни раз во время тренировок, всадил его разбойнику в грудь.
Мне вспомнилось, как я убил первого своего человека. Звали его, кажется, Федькой Широким или как-то так. Он тоже носил воинскую куртку, и тоже не застегивал ремни так, что она была открыта. А я тогда ударил куда попало, угодил в живот, выпустил разбойнику кишки, после чего побежал блевать в кусты. До чего же я тогдашний показался бы себе нынешнему нелепым и неуклюжим.
Лидер разбойников, не издав ни звука, упал на дощатый пол главного зала харчевни.
На мгновение наступила полная тишина, тут же прерванная громким криком одной из подавальщиц. И, словно этот крик был сигналом, разбойники бросились в атаку.
Анастасия выдернула из ножен саблю. Ну что ж, значит в этой драке я буду не один. Заодно и посмотрим, чего она стоит, и действительно ли ее учили драться.
Ближайший разбойник бросился на меня, занося для удара длинный тесак. Я перехватил его правую руку своей левой и полоснул мужика ножом по горлу, после чего тот схватился за шею, захрипел и присоединился к лидеру бандитов, уже лежащему на полу.
Третий бросился на меня с длинным боевым ножом. Махнул им два раза в воздухе, заставив меня отскочить назад, но я просто пнул его в коленную чашечку. Больно было обоим, но ему, наверное, все же больнее, раз он замер на мгновение, чем дал мне возможность порезать его руку, в которой был зажат нож.
Рука разбойника разжалась, и нож оказался на полу, после чего я быстро пнул его куда-то в сторону, чтобы у бандита не появилось мысли схватить оружие второй рукой. Я рванулся вперед, махнув ножом крест-накрест, по бить моего соперника в туловище не было никакого смысла: на нем был стеганый поддоспешник, а я вряд ли сумел бы пробить его так, чтобы добраться до тела.
Оставалось только горло, но и оно было защищено поднятым воротником. Тогда я перехватил нож обратным хватом, снова пнул разбойника в живот, и когда тот заблокировал удар, вогнал ему лезвие прямо в глаз.
Бандит отшатнулся и громко заорал. Даже если я его не убил, он все равно теперь не боец. С порезанной рукой и выколотым глазом.
Анастасия тем временем уже успевшая разобраться с двумя противниками накинулась на третьего и резким ударом сабли перерубила его голову. Фонтан крови ударил в невысокий потолок главного зала харчевни, но уже через пару мгновений он опал, и на пол упал обезглавленный труп.
Послышался громкий девичий крик и грохот падающего тела. Похоже, что одна из подавальщиц не выдержала этого зрелища и лишилась чувств. Ну оно и к лучшему, нечего им на такое смотреть.
Я мимоходом пожалел о том, что теперь мы вряд ли сможем посидеть в главном зале харчевни, по крайней мере, пока здесь не уберутся. А кровь ведь отмывать придется долго и тяжело, иначе здесь запах будет как на бойне.
Последний из разбойников прижался к стене и поднял руки. Теперь, когда шестеро его собратьев валялись убитыми или тяжело ранеными, ему явно не казалось хорошей идеей нападать на нас двоих. Он поднял над собой руки и выронил тесак.
Однако оставить его в живых, или уж тем более отпустить у нас не было и мысли. Мало ли, это сейчас он сдается, а когда окажется на свободе может задуматься о том, чтобы отомстить за убитых дружков. Игнат правильно учил меня, когда говорил, что нельзя оставлять за собой никого, кто мог бы отомстить. Так дальнейшая жизнь окажется гораздо спокойнее.
Ну вот отпустим мы его, и что тогда? Он ведь все равно достойным человеком не станет, к какой-нибудь другой шайке прибьется, и будут они снова мирным селянам докучать. А так мы его быстро убьем, и одним разбойником на свете будет меньше, всем же лучше.
- Ты или я? - спросила Анастасия.
- Давай я, - ответил я.
Разбойник посмотрел на меня умоляющим взглядом, но я шагнул к нему и пнул его в пах, а когда мужик согнулся, добавил ему слева и тут же справа в голову. Бандит упал, и тогда я несколько раз ударил его ногой по голове, вытянул из-за голенища свой засапожник и резким движением перерезал горло.
Дверь главного зала харчевни распахнулась, и в нее ворвались боярин Лука с сыном и еще трое моих дружинников. Похоже, что они услышали звуки драки с самого начала, но сама она заняла считанные мгновения, вот они и подоспели на помощь, когда все уже было кончено. Кое-кто из недобитков, конечно, еще шевелился, например, тот из разбойников, кого я резанул по горлу, и сейчас сидел на полу, сжимая шею руками, будто пытаясь остановить кровь. Да и тот, у которого из глазницы торчал мой нож, тоже еще дергался.
- Все в порядке? - спросил боярин Лука.
Вид у него был удивленный, но его явно поразила не устроенная нами бойня. Может быть то, что я предпочел нарваться на конфликт вместо того чтобы позвать кого-нибудь снаружи на поддержку, может быть еще что-то.
- В полном, - ответил я, вытирая нож об одежду только что зарезанного разбойника.
Спрятав его обратно за голенище сапога, я подошел к тому из бандитов, в глазнице которого торчал мой нож, и резким рывком высвободил застрявшее лезвие. Тоже тщательно обтер его и упрятал обратно за пояс.
- Они действительно наемниками киевскими представились? - повернулся я к хозяину постоялого двора, который так и замер, будто не знал, можно ли ему что-то делать, а возможно и ожидал, что окажется следующим.
- Да, - кивнул он. - Потребовали их накормить бесплатно, когда отказался, в глаз мне дали. Двух слуг из тех, что заступиться пытались, избили, один до сих пор в комнате лежит, сильно побили, черт знает, встанет ли.
- Если надо будет, его осмотрят, - сказала Анастасия. - У меня в отряде лекарка есть.
Я и сам думал предложить свои услуги, но так вышло даже лучше. Несолидно будет мне с каким-то избитым слугой возиться. Пусть уж лучше действительно лекарка из отряда Анастасии глянет, что там и как.
- Еще девчонок за задницы щипали, - добавил хозяин. - Думаю, если бы вы не подоспели, то они и еще чего похуже устроили бы.
- Говорила я тебе, охрану заведи, - проговорила воительница. Похоже, это было частью их старого, но еще не до конца забытого спора. - В следующий раз нас поблизости не окажется, чем это все закончится? Девок твоих снасильничают, самого зарежут, все что есть заберут, а потом подожгут и сбегут. Хотя бы двоих нормальных воинов найми, пусть охраняют. От больших шаек не спасет, но их-то в окрестностях и нет, сам ведь знаешь.
- Да кто из хороших воинов пойдет постоялый двор охранять? - ответил ей хозяин. - Сама же знаешь, делать в этих краях нечего. Старики разве что, но много ли толку от этих стариков будет, если сюда снова орава заявится?
- Ну, сам в этих местах постоялый двор открыл, никто тебя не заставлял, - пожала плечами Анастасия.
- Сама же знаешь, в городах места нет, там этих постоялых дворов как грязи. Цены снижать придется сильно, а могут и красного петуха пустить, если решат, что я постояльцев отбиваю. А здесь место хорошее, тракт оживленный, постоянно хоть кто-нибудь, да останавливается. Поселок опять же с каждым годом растет, люди знают, что тут еду у них покупать будет кому, вот и едут, хозяйство заводят, земли распахивают.
- Ага, - кивнул я. - Скоро и название деревеньке можно будет дать, и старосту выбрать. А кого выбирать, как не тебя, раз благодаря тебе все здесь и поселились, верно?
- Ну и это тоже, конечно, - согласился хозяин. - Будет деревенька, будет в ней и стража деревенская, в обиду, если что, людей не дадут. Но до этого дожить надо еще, никак не меньше десяти лет пройдет, это точно…
- Тебя за эти десять лет двадцать раз ограбят и тридцать раз убьют, - бескомпромиссно заявила Анастасия.
Я хотел, было, возразить, что ограбить-то, может быть, и ограбят, но убить-то точно больше одного раза не получится, но потом подумал, что черт с ним, ведь в большей части она права. Никак не получится тут спокойно жить и получать прибыль с постоялого двора без охраны.