Пришло мое время действовать. Я расстегнул застежку, позволяя плащу упасть на дощатый пол, шагнул вперед, гордо поднимая голову и выкрикнул:

- Я, княжич Олег, сын великого князя Кирилла Орловского, вызываю тебя, предателя, отравителя и убийцу на бой!

Ответом мне была тишина. Молчали все: и сам наместник, ошарашенно смотревший на меня так, будто увидел оживший труп, и бояре, и ближняя, старшая, дружина наместника. Судя по их возрасту, тут еще были воины, сражавшиеся вместе с моим отцом.

И тут я понял, что ничего от меня не зависит. Как, собственно говоря, и от самого наместника Дмитрия. Все зависит от этих самых воинов. Если сейчас наместник прикажет им взять меня, и они послушаются, то никто меня не спасет. Мы не отобьемся, нас просто сомнут. Оставалось только надеяться. Нет, не на чудо, на то, что слова Григория окажутся правдой.

- Нам ни к чему губить дружины, - по какому-то странному наитию продолжил я. - Это хорошие воины, они могут послужить во славу Пяти Княжеств. Им незачем влезать в нашу свару. Давай решим все один на один, как мужчины, давай побьемся, и пусть правит тот из нас, кто сможет убить другого.

Наместник взял кубок и отпил из него. Поставив емкость на стол, он встал и, пристально посмотрев на меня, проговорил:

- Значит, тебе хватило наглости вернуться? И это после того, как тебя чуть не повесили по моему приказу? Я слышал про тебя, говорят, ты окреп, набрал дружину, побил какого-то молдавского княжича. Так и шел бы дальше наемничать, зачем тебе зазря кончать свою жизнь, да еще и так глупо?

Я не стал ничего отвечать. Пусть болтает, так или иначе ему либо придётся выйти со мной на поединок, либо меня все равно убьют.

- И Лука тоже с тобой, наверное? - продолжил наместник. - Лука Филиппович, где ты там, покажись.

Боярин Лука тоже расстегнул застежку и стряхнул плащ на пол. Выглядел он как обычно, длинные усы свисали ниже подбородка, а посреди бритой головы торчал чуб. Я часто видел, как он выбривает голову своим ножом, хоть и до конца не понимал, зачем он это делает.

- Это ведь ты отбил его с места казни, когда он попытался вызвать меня на поединок в прошлый раз? - спросил наместник. - Ты - хороший воин, Лука, и тебе совсем не обязательно умирать. Я помню из-за чего началась твоя вражда с Андреем, и могу положить ей конец. Я договорюсь с ним, тебе вернут имение и твои деревни. Только брось этого самозванца, и все это снова станет твоим.

- Мое моим и так останется, - ответил боярин Лука. - А княжича я не брошу. Я с ним через многое прошел, служил ему так же верно, как его отцу. Да, именно отцу, я верю, что Олег - действительно сын князя Кирилла. Расскажи лучше, как вы его отравили. Мышьяком, верно? Ну и как я должен верить, что вы и мне мышьяка в вино не подсыплете? Нет, Дмитрий, я тебе не верю. С Олегом я останусь до конца.

Если наместник хотел найти кого-то, кто откажется от меня, то начинать ему точно нужно было не с боярина Луки. Это был человек по-настоящему верный, особенно после того, как я спас из петли его сына. И да, он возвратил мне этот долг сторицей, но все еще считал себя обязанным.

- Жаль, - поморщился наместник. - Дурак ты, Лука, и свой последний шанс упустил. Взять их.

Я напрягся. Это был ключевой момент, если дружина сейчас похватает оружие и бросится на нас, то, значит, мы зря сунули голову в осиное гнездо. Хотя, какое это осиное гнездо было, самая настоящая медвежья берлога. И медведь в ней сидел старый и сильный.

Однако никто из дружины даже не дернулся. Только один из них, старый воин, чем-то неуловимо напоминавший мне Игната, встал со своего места и пошел ко мне. Остановился в двух шагах, внимательно всмотрелся мне в лицо, задержал взгляд на рукояти моего меча, а потом сказал:

- А ведь похож, похож, - он повернулся к наместнику, криво усмехнулся, а потом вдруг подмигнул мне. - Значит ты, парень, молдаван побил и молдавского княжича убил?

- Так было, - ответил я.

- И сколько тех молдаван было? В песнях, которые про тебя складывают, говорят, что две сотни. Так что ли?

- Не так, - мотнул я головой. - Поменьше их было, сотни полторы. А нас меньше полусотни было. Но ничего, справились. Княжич их, правда, сбежал, но мы его догнали, а потом я его на поединок вызвал. И он согласился, уж очень сильно ему хотелось отцу моему отомстить. Да только вот силенок не хватило.

- А правда, что ты логово волкулаков разорил? - спросил кто-то из-за стола. - Тех самых, из-за которых Ямполь проклятым местом считали.

- Не волкулаков, - покачал я головой. - Там другие твари были, костеглоты, но тоже опасные очень. Мы на них охоту открыли, побили сколько смогли, а потом оставшихся в логове зажали и добили.

- А про то, что ты войско наемников спас, когда вы Херсон брали, тоже не врут? Что, мол, они уже бежать были готовы, а ты в спины крымчанам ударил и всех перебил?

- Правда в этом есть, но не совсем. Наемники крымчан бы перемололи, но с гораздо большими потерями. Так что кого-то я действительно спас. Но точно не все войско.

- Смотри, много про него говорят, и почти все правда, - покачал головой старик. - Значит, ты действительно сын князя Кирилла? Все, как про тебя рассказывают?

- Да, это так, - ответил я. - Сам же сказал, похож.

- На лицо похож, это да. И меч у тебя отцовский, я вижу. И славу ты этим мечом уже добыть успел, пусть и не великую, но все равно такую, что о тебе уже песни складывают. Нет, наместник, не будем мы с ними драться. К тому же он на нас не нападает, а тебя на поединок вызывает. Так что пусть боги решают, на чьей стороне правда.

Наместник, молча, посмотрел на старого воина, а я облегченно вздохнул. Значит правду говорил Григорий, когда отправлял меня сюда. И прав он был в том, что старая дружина меня поддержит. Вернее, не поддержит, поддержкой такое решение назвать трудно было, но, по крайней мере, они не стали вмешиваться в наш конфликт.

- Игорь, - проговорил наместник. - Ты ведь понимаешь, что после такого тебе старшей дружиной больше не командовать? Да и вообще в моей дружине не служить.

- Я человек старый, - ответил старый воин, к которому я уже успел проникнуться симпатией. - Мне вообще командовать кем-то поздно, на покой пора. И уж поверь, устроиться я сумею, неважно, здесь, в Пяти Княжествах, или ещё где-то. Однако ты сперва мальца этого в бою победи, а уж потом решай, что со мной делать.

- Хорошо, - наместник повернулся ко мне. - Пойдём наружу, во двор, я убью тебя там. Чтобы все видели, что ты никакой не сын князя Кирилла. А потом выставлю твой труп на всеобщее обозрение в назидание другим самозванцам.

- Пусть сначала боги сделают свой выбор, - ответил я. - А потом мы уже посмотрим, чей труп будет на веревке болтаться, а кому в Брянске княжить.

Дружинники поднялись, и мы все вместе двинулись наружу, прочь из терема. Когда мы вышли во двор детинца, они образовали круг, причем в этот круг вошли и мои воины, оставшиеся снаружи, и даже Николай с охранниками. Я бы на его месте бежал бы, куда глаза глядят, потому что это именно он привел меня в детинец. Однако купец остался стоять, и даже одобрительно кивнул мне. То ли верил в мою победу, то ли надеялся на свой неприкасаемый статус купца из Союза Торговых Городов.

Если брянский наместник не захочет ссориться с купцами, то Николая может и отпустить. Однако сюда, в Брянск, его точно больше никогда не пустят.

Впрочем, для этого сперва наместнику нужно победить в бою меня. Да, именно так, воину, что дрался на мечах с самого раннего детства, паренька, который впервые взял в руки оружие два года назад. Звучит как легкий поединок, верно?

Как-то так само собой вышло, что мы с наместником оказались в середине круга.

Я присмотрелся к своему противнику. Он был одет в полный доспех, но часть пластин на нем выглядели новее остальных. Причем, как мне показалось, доспех не чинили, а просто расширяли под новые габариты хозяина. И тут я воспрял духом.

Да, наместник был славным воином, но лучшие его схватки были уже в прошлом. А я совсем недавно прошел через жестокие бои, я тренировался каждый день, не давая отдыха своему измученному телу, и будто бы сроднился со своим оружием. И пусть на его стороне был опыт, я был моложе, быстрее и сильнее.